По-мартовски морозный вечерний воздух. Сонливо-тусклый свет в вагоне метро. Последняя страница «Защиты Лужина» Набокова. Бесконечное мерцание за окном маршрутки. Кажется, что совсем нет сил думать. Но в голове проносятся какие-то слова, которые пытаешься сразу перевести на английский и испанский.
В квартире безлюдно, но вкусно пахнет маминой и папиной заботой обо мне и брате.
По телевизору поют «Достучаться до небес», а я в душе. Вдруг слышу, что «от потери и до любви три звонка и одна телеграмма». Считаю. От любви и до потери было больше звонков, но ни одной телеграммы. Может, до другой любви остался один звонок? По моей нехитрой статистике имели место два звонка и одна телеграмма. А, может, и не надо пока никакой любви. Хотя так надо.
Я в душе:
«Я сегодня пахну сливой,
Как вчера.
Или краской карамельной.
Всё – игра».

Я пою:
«От России и до Австралии лишь куплет и припев…»
Вот бы так и было. Прямо сейчас. Появиться во всей своей красе, пенно-карамельно-фруктвой, где-нибудь посреди Сиднея. И, сидя в ванне, как ни в чём не бывало улыбнуться и сказать прохожим: «G’Day!»¹ . Вдруг подняться и, как Lisa Stansfield в клипе «Never Ever Gonna Give You Up», отправиться на поиски знаменитого оперного театра. …I’m never ever gonna stop ²… Забавно.

Хочется лежать в обнимку и вдыхать запах кожи.

Я лежу и смотрю телевизор. Говорю по телефону, сидя в кресле и обнимая игрушечную обезьяну. И снова лежу и смотрю телевизор.
Концерт, посвященный Джону Леннону:

«Though I know I'll never lose affection
For people and things that went before,
I know I'll often stop and think about them,
In my life I'll love you more». ³

Хочется лежать в обнимку и вдыхать запах кожи под эту песню.

***
Сейчас пойду в ванную. Буду петь что-то нежное под шум воды, сдувая пену с ладоней. Буду мечтать о пятнице. Постараюсь подумать о том, что пора начинать делать зарядку по утрам и регулярно ходить в бассейн по выходным. Постараюсь… Мысли мои будут далеко, где-то в Австралии, где осталась моя ванна. И я лежу в ней, размышляя о чем-то своём, словно я Рената Литвинова. А все ходят вокруг и не понимают, что это за странная девушка, да на каком это языке она говорит, и почему совсем ничего не стесняется.
Мне сказали, что Раки – реалисты. Раки – фантазёры и мечтатели.
Я Рак. И мне потому сложно, что я не реалистка. Я вся в воспоминаниях и мечтаниях. Мне нравится писать свою книгу жизни: жаль, что она абсолютно эфемерна.

Иногда мне хочется быть певицей: писать музыку в духе Аланис Мориссетт, а по выходным петь блюз в каком-нибудь клубе. Просто так, для себя. Зимой уезжать куда-нибудь в горы или, наоборот, к морю, и писать рассказы, очень женские рассказы вроде тех, что пишет испанка Кармен Посадас.

***

Внезапно подумалось о том, что было бы замечательно очутиться на баскетбольной площадке и почувствовать себя малышкой физически.
А потом оказаться среди карапузиков и почувствовать себя малышкой духовно.
А потом пойти в сауну и на массаж.
А потом упасть без сил, попросить чаю с лимоном и, не дождавшись, уснуть.

***
Я сегодня сонная, я сегодня пленная, я сегодня не своя и такая пенная.

____________________________
(1) G’Day = Good day – добрый день (англ.)
(2) Я никогда не остановлюсь…
(3) «…Я знаю, что никогда не перестану любить всё то и всех тех, кто уже ушёл / Я знаю, что я часто буду вспоминать их / Всю свою жизнь я буду любить вас ещё больше…»